Потому что во многой мудрости много печали;
и кто умножает познания, умножает скорбь.
Царь Соломон, Еккл. 1:18
Хотя эта история похожа на анекдот, но все это только подтверждает старую сказку о Правде и Кривде — как Кривда по дорожке бежит, а Правда под кустами лежит. 26 апреля 1975 года в Квинс-Колледже в Нью-Йорке состоялась конференция Американской ассоциации преподавателей славянских языков и литературы – ААТСЕЕЛ, где темой была дискуссия нескольких профессоров “Кто автор “Тихого Дона”?”. Компания скучнейшая, подумал я, и ничего нового эти профессора не скажут. Но поскольку погода была весенняя и Квинс-Колледж рядом со мной, то я сел с женой в машину и поехал. Ведь в кино везде только порнография, да еще и платить надо, а тут хоть бесплатно.
На конференции присутствовало около 60 преподавателей русского языка и литературы в американских колледжах. В дискуссии принимали участие профессор Герман Ермолаев из Принстонского университета, профессор Давид Стюарт из Пенсильванского университета, профессор Роберт Магвайр из Колумбийского университета и сотрудник Русского института при Колумбийском университете Макс Хэйворд, специализировавшийся как переводчик советских диссидентов. Началось все с того, что некий якобы советский литературовед, почему-то спрятавшийся за инициалом “Д”, и который затем сразу же умер, написал книжку “Стремя “Тихого Дона”, где он уверяет, что “Тихий Дон” — это плагиат и что Шолохов — литературный вор. А Солженицын написал к этому “Стремени” предисловие и дополнение, закрепив все это спереди и сзади авторитетом нобелевского лауреата и лягнув копытом другого нобелевского лауреата — Шолохова. Ну, думаю, профессора партдисциплины не нарушат и будут повторять то же самое. Поэтому я сел подальше, чтобы можно было незаметно вздремнуть. Первым с основным докладом выступил проф. Герман Ермолаев. Сижу я и не верю своим ушам: проф. Ермолаев считает, что “Тихий Дон” написал — таки да! — сам Шолохов?!
Здесь надо заметить, что проф. Ермолаев не из тех профессоров, которые обычно печатаются в “Новом русском слове”. Там — инструктора русского языка, ассистенты или, в лучшем случае, доценты, которые по американской привычке только называют себя профессорами и которых не печатают в другом месте, кроме НРС. А проф. Ермолаев настоящий “полный” профессор, да еще Принстонского университета, который, после Гарварда, считается лучшим в США. Кроме того, проф. Ермолаев писал о Шолохове свою докторскую диссертацию и является специалистом именно по Шолохову.
Советский литературовед-призрак, спрятавшийся за инициалом “Д” и сразу же окочурившийся, и его адвокат Солженицын утверждают, что “Тихий Дон” написал, в принципе, якобы не Шолохов, а донской писатель Федор Крюков, который умер в 1920 году, и манускрипт которого Шолохов якобы сплагиатировал.
В советской “Литературной энциклопедии” о Ф. Крюкове стоит: “В 1906 г. избран депутатом 1-й Гос. Думы от Области Войска Донского. Был одним из учредителей партии “народных социалистов”. В 1906-1907 выступал в Думе и в печати против использования донских полков для подавления революц. выступлений (одним из этих полков командовал мой дед. Г. К.)... В. И. Ленин использовал очерк К. “Без огня” в ст. “Что делается в народничестве и что делается в деревне?” (См. Соч., т. 18, с. 520, 522-523)”.
В общем, Федя Крюков был таким же левым, как наши теперешние диссиденты. После роспуска Думы за подписание Выборгского воззвания Крюков был осужден судом и лишен права государственной службы, а Донское правительство даже запретило этому своему “делегату” въезд на территорию Всевеликого Войска Донского. Там ему угрожала публичная порка. Вернулся он на Дон только после Февральской революции.
Поскольку писания Ф. Крюкова можно найти в библиотеках, проф. Ермолаев построил свой анализ авторства “Тихого Дона” прежде всего на сравнении творчества Шолохова и Крюкова. Вывод такой: Крюков — писатель серенький, слабенький, без блеска, без проблеска. А Шолохов показал свою силу уже в своих ранних “Донских рассказах”. Как же мог сильный писатель Шолохов передрать “Тихий Дон” у слабенького и серенького Крюкова?
Э-э, думаю я, явное нарушение партдисциплины! Чтобы лучше слышать, я даже встал и потихоньку пересел в первый ряд.
Затем проф. Ермолаев перешел к очень деловому лексическому анализу отрывка из Шолохова и Крюкова. Например, характерные повторы прилагательных, метафор, образов. Это как дактилоскопический анализ отпечатков пальцев данного автора. Ведь у каждого автора есть свой собственный почерк — не только внешний, но и внутренний.
И получается, что Шолохов — это Шолохов, а Крюков — это Крюков. Ничего общего у них нет. И “Тихий Дон” написал — таки да — Шолохов! А я сижу и думаю: “Хм, но что же это значит? Ведь это значит, что Солженицын — лжец и клеветник! Один нобелевский лауреат пытается оплевать другого нобелевского лауреата. Клевета на высшем уровне!”
Проф. Ермолаев говорил больше часа. Он приводил даже языковые ляпсусы и ошибки Шолохова, которые были в первых изданиях “Тихого Дона”, но потом были убраны редакторами. Эти ошибки и ляпсусы были вполне естественны для Шолохова, у которого не было достаточного образования, но был талант, искра Божия. Но эти языковые ляпсусы были совершенно невозможны для Крюкова, человека с университетским образованием и редактора крупного журнала “Русское богатство”, но человека бесталанного.
После того как проф. Ермолаев разоблачил Крюкова (а следовательно, и анонимку “Д”, за которого ратует Солженицын), выступил профессор Давид Стюарт, тоже, как говорят в Америке, “полный” профессор русской литературы Пенсильванского университета.
Ну, думаю, этот теперь восстановит партдисциплину (как же — ведь речь о “самом” Солженицыне?!) — и будет оплевывать Шолохова. Я опять пересел в задний ряд и приготовился вздремнуть. Это у меня такая привычка еще со студенческой скамьи: лошади спят стоя, а я, когда скучно, могу спать с открытыми глазами. Проф. Стюарт, тоже крупный специалист по Шолохову, долго бормотал что-то по-английски, да еще себе под нос. Но вздремнуть мне не удалось. Хм, кажется, проф. Стюарт тоже нарушает партдисциплину? Чтобы лучше слышать, я опять пересел в первый ряд и даже закурил. В американских университетах на лекциях можно не только курить, но даже и совать профессору в нос свои босые и грязные ноги, как это делают студенты-хиппи. Демократия!
После тщательного анализа проф. Стюарт тоже пришел к заключению, что “Тихий Дон” написал сам Шолохов. Вот-те на, думаю я. Уже второй профессор говорит, что Солженицын — нобелевский... лжец и клеветник?! Как же это так?! Третьим номером программы выступил профессор русской литературы Колумбийского университета Роберт Магвайр, тоже человек очень авторитетный. Хотя проф. Магвайр должен был выступать в качестве оппонента, но и он тоже присоединился к мнению своих ученых коллег, что “Тихий Дон” написал вовсе не Крюков с помощью Солженицына, а сам Шолохов.
Итак, исходя из обратного, экс адвэрсо, уже третий профессор утверждает, что Солженицын... хм, того... Забавно...
Четвертым и последним выступил Макс Хэйворд из Русского института при Колумбийском университете. Хотя у этого Макса Хэйворда и чистокровное английское имя, но это чистокровный еврей с еврейским акцентом, который занимается, в основном, переводами и популяризацией диссидентов, неодекадентов, инакомыслящих из дурдомов и прочих левых мальчиков.
В начале своего выступления Макс Хэйворд перекривился и заявил, что хотя, по его мнению, Шолохов и “сукин сын”, так как он не поддерживает советских дурдомщиков, но “Тихий Дон” Шолохов, к сожалению, написал все-таки сам. И даже без помощи Крюкова и Солженицына.
Аудитория из 60 преподавателей русского языка и литературы молча выслушала это очень интересное заявление четырех очень авторитетных людей. Итак, все четыре авторитета единогласно заявляют, что Шолохов написал “Тихий Дон” сам, что никакого плагиата там нет. Но ведь это одновременно означает, что Солженицын, который обвиняет Шолохова в плагиате — это нобелевский лжец и клеветник?! Думаете, что кто-либо из присутствующих задал этот вопрос в порядке дискуссии? Нет! Все молчали, как самые настоящие солженицынские “кролики”. И я тоже молчал. Просто из вежливости. Ведь я здесь человек посторонний, случайный. Но хорошо, что хоть здесь правду сказали — на академическом уровне. Хотя я эту правду и сам знал.
Году этак в 1969 среди кандидатов на докторскую степень в области русской литературы ходило заманчивое предложение: стипендия в 5.000 долларов. Но при этом маленький “соцзаказ” — требуется доказать, что Шолохов НЕ автор “Тихого Дона”. Кто-то соблазнился, сидел и копался в этой области. Потом эту “диссертацию” пустили под маркой анонимного “советского литературоведа Д.”, который сразу же сыграл в ящик. А для пущей важности расписаться под этим дали Солженицыну. Типичная фальшивка психологической войны. Ведь я сам работал в области этой псих-войны и мог бы накатать целую диссертацию о таких фальшивках. После конференции устроили обычное американское угощение: чай и какие-то орешки. А проф. Ермолаев ходит и раздает какие-то бумажки. И мне тоже дает.
Смотрю я на эти бумажки — и не верю своим глазам. Первая бумажка: фотостат из протоколов американского Конгресса от 20 марта 1975 года, где член Конгресса Джесси Хелмс требует от президента США, чтобы Солженицыну дали почетное гражданство США. Хм, приравнять нобелевского лжеца и клеветника Солженицына к почетному гражданину США Уинстону Черчиллю?! И чего это Джесси Хелмс закатил такую истерику?
Здесь нужно заметить, что этот Джесси полукровка, полунегр. И Солженицын тоже полукровка, полуеврей, который маскируется под русского. Может быть, думаю я, этот Джесси тоже полуеврей, который маскируется под негра? Как в старом советском анекдоте: “Эй, Мойша, мажь рожу ваксой — будешь негром в Коминтерне!” А Джесси играет такую же роль в американском Конгрессе?
Следующая бумажка: отпечатанное на ротаторе письмо президенту США в Белый Дом, что я якобы присоединяюсь к решению Конгресса, чтобы президент США дал Солженицыну почетное гражданство США.
Третья бумажка: оплаченный конверт с адресом Белого Дома в Вашингтоне. Только подпишись — и брось в почтовый ящик. В общем, сделано для солженицынских “кроликов”.
А я смотрю на все это и думаю: “Только что проф. Ермолаев доказал, что Солженицын нобелевский лжец и клеветник. А теперь этот же проф. Ермолаев сует мне бумажки, чтобы я подписался, чтобы ему дали почетное гражданство США! Где же здесь логика?
Ладно, подвез я проф. Ермолаева до метро на моей машине. Потом сел дома и думаю: что же делать с этими идиотскими бумажками? И оплаченный конверт с адресом Белого Дома. Выбрасывать его как-то жалко.
В общем, отправил я все это по адресу президента Джерри Форда — в Белый Дом. Но не подписался там, где указано (для “кроликов”). А написал президенту Форду внизу несколько личных слов — и подписался только под этим. И забыл об этом. Просто исполнил свой гражданский долг.
Кстати, свой доклад проф. Ермолаев делал также 20-го марта 1975 года в зале Св.-Серафимовского Фонда в Нью-Йорке и 4 апреля 1975 года в зале на Фарме РОВА. Кроме того, этот доклад был отпечатан в строго академическом журнале преподавателей славянских языков и литературы “Славик анд ист Европиен Джорнал”, №3, осень 1974 года, стр. 299-310.
Но в нашей свободной и демократической прессе об этом ни гу-гу. Как воды в рот набрали. И где только у всех этих всезнаек глаза и уши? Что бы Солженицын ни сказал — сразу истерический вой и хай до самых небес. А тут вдруг наоборот — молчат, как те три забавных масонских обезьянки, которые ничего не видят, ничего не слышат и ничего не говорят.
А потом у меня начались всякие чудеса. Получаю я по почте пакет от некоего “Американского Совета Безопасности”. Сначала я хотел просто выбросить его в мусорный ящик, как всякую непрошеную рекламу, которая приходит по почте. Потом вижу, что это официальное приглашение быть советником этого самого “Американского Совета Безопасности”. Для ясности тут же приложен и список этого Совета: весь высший генералитет Пентагона! Включая всех начальников американского Генерального Штаба за последние 20 лет. Там же крупнейшие атомные ученые, профессора международного права, магнаты индустрии и так далее. Хм, думаю, что это такое? Может быть, ошиблись адресом...
Но если вы думаете, что это просто фантазия, то посмотрите на фотокопию оригинала — “Протоколы”, стр. 378. И там же мой членский билет. Потом приходит по почте второй пакет — от какой-то “Интернациональной Платформы — Ассоциации” или сокращенно ИПА. Сначала я тоже хотел выбросить это в мусорный ящик, чтобы не тратить время на чтение всякой чепухи. Потом пробегаю глазами и вижу, что меня очень вежливо приглашают быть членом какой-то забавной Ассоциации, которая сообщает о себе следующее:
1. Членами этой Ассоциации были или являются почти все американские президенты ХХ века. В том числе: президент Теодор Рузвельт, президент Уильям Тафт, президент Вудро Вильсон, президент Герберт Гувер, президент Франклин Рузвельт, президент Гарри Трумэн, президент Джон Кеннеди, президент Линдон Джонсон, президент Ричард Никсон — и президент Джерри Форд. Тот самый, которому я написал несколько теплых слов.
Читаю я и думаю: “Хм, только меня там не хватало...”
2. Затем идет всякий винегрет из мультимиллионеров. Тут и супермиллионер Нельсон Рокфеллер, к тому же он вице-президент США. Следом миллионер Корнелиус Вандербильд. Рядом миллионер Аверелл Гарриман, личный посланник президента Рузвельта при Сталине. Тут и почетный гражданин США по имени Уинстон Черчилль. Хм, думаю, Солженицын подсаживается к Черчиллю, а Черчилль подсаживается ко мне. Тут же легендарный начальник Эф-Би-Ай Эдгар Гувер. И в довершение всего также и вездесущий советник президентов Генри Киссингер.
Читаю я это приглашение и думаю: “И зачем это я им понадобился? Что им — Киссингера не хватает?”
3. В приложенном списке членов ИПА есть и люди прессы: крупнейшие журналисты, делатели общественного мнения, как Волтер Липман, Дру Пирсон и от телевизии Волтер Кронкайт (но Андрея Седых из “Нового русского слова” там почему-то нет). Тут же и посол США в ООН Артур Гольдберг. Рядышком с ним Беньямин Франклин, отец американской демократии. Затем следует создатель американских сателлитов д-р Вернер фон Браун. Ну, а потом всякая мелочь: сенаторы, конгрессмены, министры, послы и так далее. И все это демократически перемешано в одну кучу. А я читаю этот любопытный списочек и думаю: “Ладно, но причем здесь все-таки я?”
Должен сказать, что из писателей в этом списке я нашел только двух, да и то покойников: англичанина Чарлза Диккенса и янки Марка Твена. Хемингуэя нет. Фолкнера нет. И даже Солженицына нет. Листаю я эти бумажки и думаю: “А что же я там буду делать между Чарлзом Диккенсом и Марком Твеном?”
В приглашении очень вежливо сообщается, что Совет Директоров и Членская Комиссия рекомендуют пригласить меня в члены этой Ассоциации. Но почему — неизвестно?! Затем скромно поясняется, что это, вероятно, самый влиятельный, самый старый и самый почетный “Клуб” в США, который существует уже в течение четырех поколений, что членство в этом “Клубе”, пожалуй, самое почетное в мире и что это является важной частью “американской системы”.
Ежегодно члены ИПА собираются на свою Конвенцию в Вашингтоне. А потом веселый пикник — на лужайке Белого Дома. Так просто — как у себя дома. Связывающим звеном между членами этой Ассоциации является журнал “Талант”, который рассылается только членам ИПА, “чьи слова, идеи и действия важны для их соотечествеников”. Членство закрытое — только по специальному приглашению. Итак, какое-то общество избранных.
Дальше: “Вас приглашают в члены ИПА, поскольку мы считаем, что Вы будете полностью соответствовать тем членам, которых мы уже имеем”. Если кто подумает, что все это мне только приснилось, то посмотрите на фотокопию оригинала — “Протоколы”, стр. 379.
Однако, на этом дело не кончилось. Вскоре получаю я личное письмо от самого президента США Джерри Форда. Прямо из Белого Дома. Почтовый ящик номер такой-то. То есть конфиденциальное.
Начинается это письмо так: “Дорогой мистер Климов! Я пишу Вам сегодня лично, чтобы попросить Вас о помощи в одном вопросе, который является для меня очень важным”.
Дальше не цитирую, поскольку письмо конфиденциальное. И я не хочу разглашать государственные тайны президента США.
Но если кто подумает, что это игра фантазии, то учтите, что за такие игрушечки насчет официальных лиц по американским законам можно иметь больше неприятностей, чем Солженицын имел от Брежнева.
Когда-то отец реформации Мартин Лютер по ночам вел дискуссии с чертом. Однажды он даже запустил в черта чернильницей. Говорят, что с тех пор черт поселился в чернилах и печатной краске. Так или иначе, но Мартин Лютер сам признавался, что по утрам в своих проповедях он частенько пользовался идеями и советами своего приятеля-черта.
А поскольку теперь сатанизм и сатановедение в моде, то и я тоже завел себе соответствующего черта. И иногда, как Мартин Лютер, совещаюсь с ним по текущим вопросам.
В общем, нажал я кнопочку, вызвал моего черта и спрашиваю:
– Эй, что это за чертовщина? С этими странными письмами...
А черт хитро ухмыляется и отвечает:
– Да все это очень просто. Ведь ви ж президенту Форду писали?
– Ну и что?
– Видите ли, президентам и вождям очень любят писать всякие сумасшедшие, помешанные и психопаты. Как, например, Солженицын со своим “Письмом вождям СССР”.
– Ну и что?
– Поэтому и о вас тоже запросили куда надо. А оттуда отвечают, что мистер Климов – это тайный советник советского правительства. Такой тайный, что он этого даже сам не знает.
– Как так?
– Да очень просто. Или, может быть, вы скажете, что “Князя” и “Легион” это не вы писали? А это читают не только эмигрантские пенсионеры, но и всякие хитрые органы, которых все это очень интересует. И не только в Москве, но и в Вашингтоне. Ведь Москва теперь делает все в точности по вашим рецептам. Например, спецпроект “Голем”, то есть дурдома. Или ваш спецпроект “Агасфер”, то есть 3-я ЕВмиграция из СССР. Поэтому в Вашингтоне вас зарегистрировали как тайного советника советских вождей. Знаете, вроде советского Бернарда Баруха.
– А почему эти странные письма?
– Да очень просто. Они надеются, что вы и им тоже что-нибудь посоветуете... Ведь вы оказались единственным человеком, который дал президенту Форду толковый совет — насчет Солженицына.
– Ну и что?
– А вот погодите. Скоро сами увидите...
– Эх, пошел к черту! — махнул я рукой. И черт исчез в облаке серы. Как обещал черт, ждать мне пришлось недолго. Вскоре в прессе поднялся дикий гвалт, вой и хай на весь белый свет. Оказывается, Солженицын катит в Америку, чтобы благосклонно принять из рук президента США лавровый венок почетного гражданина США.
Но получился маленький конфуз. Президент Форд не только не дал ему никакого почетного гражданства, но даже и не захотел принять его. На это Солженицын заявил в печати, что это, дескать не президент Форд считает его нерукопожатной личностью, а наоборот — это он, Солженицын, не хочет осчастливить президента Форда своим визитом!
В прессе дикая свистопляска. Словно наступили на хвост не только сатане, но и антихристу. И сразу стали обвинять в этом советника президента Форда — Генри Киссингера. Что это, дескать, он посоветовал.
Но я по секрету признаюсь, что виноват в этом вовсе не Генри Киссингер. Это я посоветовал президенту Форду. Как советник Американского Совета Безопасности. Кроме того, как джентльмен, я не хочу подводить моего коллегу по ИПА Генри Киссингера. На него, бедного, и так всех собак вешают.
В свое время Солженицын написал ханжескую статью “Жить не по лжи!” И призывает всех каяться в своих грехах. Ну, вот, и я тоже решил покаяться в моих грехах. Ведь это я не дал ему почетного гражданства США.
* * *
Записав эту любопытную историю в форме фельетона, я стал думать, куда же это послать. По формуле философа Кьеркегора, что дьявол поселился в печатной краске и что дьявол — это лжец и Отец лжи, я знал, что “Новое русское слово”, “Новый журнал”, “Русская мысль” или “Голос Пирожковой” этот материал никогда не напечатают. Ведь даже выступление группы серьезных американских профессоров они полностью замолчали — как те три масонских обезьянки, которые ничего не видят и не слышат.
Тогда я решил проделать своего рода спецпроект “Правда и Кривда”. С этой целью я поочередно разослал мою статью в 15 органов нашей правой или консервативной печати. Хотя материал был явно фактический и сенсационный, из 15 органов нашей правой печати только 3, то есть 20%, опубликовали его (“Знамя России” Чухнова, “Родимый край” в Париже и “Русское слово” в Буэнос-Айресе).
А если взять всю нашу прессу вместе и исходить из числа читателей, то это будут не 20%, а меньше 1%. То есть сказать правду может только всего-навсего 1% прессы. Вот вам результаты спецпроекта “Правда и Кривда”. Вспомните-ка формулу лорда Сноу. И надо сказать, что философ Кьеркегор был вовсе не дурак. Позже получаю я пакет из университета в Осло, Норвегия. Профессор Гейр Хетсо из Славянско-Балтийского института в этом университете пишет мне, что он прочел в русской прессе (1%) мои заключения о Солженицыне и посылает мне брошюру, которая может меня заинтересовать.
В этой брошюре (“The Avthorship of “The Quiet Don” by Geir Kjetsaa, Oslo, 1978) профессор Хетсо в деловом академическом тоне описывает, как он и группа скандинавских ученых-славистов провели тщательное исследование авторства “Тихого Дона”, пользуясь современными методами лингвостатистики, используя электронно-вычислительные машины IВМ.
И вот бездушные электронно-вычислительные машины IВМ, то есть по-западному компьютеры, пощелкали, пошипели, помигали огоньками — и отвечают, что они врать не могут и что автором “Тихого Дона” является все-таки Шолохов, а не Крюков, за которого распинается Солженицын. И опять-таки это означает, что Солженицын упал до лжи и клеветы. Так падают идолы, созданные психологической войной, а точнее — войной психов.
Почему же эта кампания злобной лжи и клеветы против Шолохова? Я помню две интересные статьи о Шолохове. Обе были написаны Мих. Коряковым в его “Записках из блокнота” и обе опубликованы в “Новом русском слове”. Это были просто копии скриптов Корякова на радио “Свобода”, которые он одновременно печатал в НРС. Так что это официальная точка зрения американской пропаганды. В первой статье (до 1958 года) Коряков до небес превозносил Шолохова, называя его писателем в душе антисоветским и даже христианским, подкрепляя это цитатами из “Тихого Дона” и из довольно серьезных источников в западной прессе. Во второй статье (после 1958 года) тот же Коряков, в том же НРС вдруг становится на голову, дрыгает ногами и пишет совершенно обратное тому, что он писал о Шолохове в первой статье. Поливает Шолохова грязью. В общем, Коряков сам себя выпорол. Публично. Но где же Правда и где Кривда? В чем же дело?
А дело в том, что в 1958 году поднялась дикая свисто-пляска вокруг Пастернака и его “Доктора Живого”. И в этой свистопляске Шолохов имел неосторожность выступить против Пастернака. Но Пастернак еврей и гомик, о чем писали даже в НРС, это писал стоглазый Аргус. Таким образом, выступив против Пастернака, Шолохов выступил против того, что философы называют союзом сатаны и антихриста, а люди попроще называют жидо-масонством. Вот сразу после этого и началась кампания злобной лжи и клеветы против Шолохова, в которую в конце концов включился и Солженицын.
Пока я пишу о Солженицыне, по моему столу разгуливает ручная дикая голубка-горлюшка, сует повсюду свой нос и, как полагается таким птичкам, каждые пять минут делает ка-ка. Не успел я оглянуться, как она поставила печать прямо на Солженицына. Даже глупая птичка и то понимает...
Чтобы закончить тему о плагиате на веселой ноте, расскажу еще один анекдот. Недавно в НРС начали печатать роман Джона Ле Карре “Шпион, который вернулся с холода”. В предисловии пишут, что шпионские романы Ле Карре удостоены одной из самых высоких литературных премий — премии Сомерсета Моэма (кстати, тоже гомо — Г. К.) и печатаются наравне с произведениями Фолкера и Достоевского: “В последние годы лучшей рекламой для романов о шпионаже стала надпись: “В стиле Ле Карре” (НРС. 14.6.1981).
По случайному совпадению получаю я почти одновременно письмо от знакомого литератора в Париже Вл. Рудинского, где он пишет: “Заметили ли Вы в последнем романе Джона Ле Карре, — главного авторитета наших дней в области шпионского романа, — “Люди Смайли”, упоминание о “13-м Отделе”: Thirteenth Directorate of Moscow Centre?, являющемся, очевидно, отражением вашего изобретения...” “Во всяком случае, тут налицо свидетельство о Вашем грандиозном и интернациональном успехе, с коим и спешу Вас поздравить”. “Не пишу подробнее, не зная, в какой степени Вы еще живы”. Ох, лучше не скажешь: в какой степени Вы еще живы? И я от души посмеялся. “Протоколы” — это уже 4-я моя книга о 13-м Отделе КГБ. Я как бы создал новый жанр. Потом читаю я в прессе, что западные разведки тщетно охотятся за таинственным “13-м Отделом КГБ” (см. “Русскую жизнь” в Сан-Франциско от 21.2.1973). А этот загадочный 13-й Отдел родился под моим пером.
Потом с некоторым неприятным ощущением получаю я официальное письмо из главной квартиры Си-Ай-Эй, то бишь ЦРУ. Что бы вы подумали, получив письмо от КГБ? Что они могут написать вам хорошего? Открываю я это письмо с некоторой опаской — и смеюсь: оказывается, они заказывают мои книги о 13-м Отделе — для своих разведшкол. То же самое делает и КГБ, но более тонко.
Почему такой интерес? Да потому что мой 13-й Отдел — это серьезная модель идеальной политической полиции любого государства. А теперь парижский литератор Вл. Рудинский, человек довольно опытный, всерьез считает, что высший авторитет в области шпионского романа Джон Ле Карре сплагиатировал у меня мой 13-й Отдел КГБ. Ну и пусть себе плагиатирует. Значит, мой 13-й Отдел настолько реален и убедителен, что я запутал не только все западные разведки, но и главного западного фантазера по шпионажу.
А я сижу себе и играюсь с моей голубкой-горлюшкой, которая все время прилетает и играется с бумагами на моем письменном столе.
Видите, как запутаны пути Правды и Кривды? А за всем этим стоит тот самый библейский лжец и Отец лжи. А Господь Бог хоть правду и видит, да не скоро скажет.
Г. КЛИМОВ
Нью-Йорк, июнь 1981 г.