Чтобы приобрести настоящую мудрость,
сначала нужно побывать в ослиной шкуре.
Апулей, «Золотой осел»
Весной 1957 года на мой Нью-Йоркский адрес из Вашингтона пришло приглашение слетать в Европу на Гаагский конгресс солидаристов Национально-Трудового Союза (НТС). Я сразу же догадался, что это - очередная пропагандистская акция ЦРУ. Видимо мои старые знакомые вспомнили обо мне и снова решили попробовать заманить меня к себе на службу. Ну да я воробей стреляный, на мякине меня не проведёшь. Внимательно просмотрел приглашение - перелет в Европу и все расходы оплачены, подумал и решил - а почему, собственно не слетать? Из Гааги смотаюсь в Мюнхен, проведаю своих бывших соратников по ЦОПЭ, проверю свои догадки. Пусть дядя Сэм раскошелится, так сказать - компенсирует украденное у меня в Камп Кинге. Сказано - сделано...
* * *
В самолете ко мне подсел Кока Болдырев, представитель НТС в Вашингтоне. Это с его дочкой Лекой теперь лесбиянит моя бывшая невеста Наташа Мейер. Так что он мне - хороший знакомый, почти родственник. Кока болтает без устали о том, о сем, а я внимательно слушаю и запоминаю.
- Был я недавно по делам НТС в Италии - откровенничает Кока, - ну и заехали мы в Помпею. Это город такой, уничтоженный при извержении Везувия, говорят за какие-то грехи. Так там есть музей, а в нём специальная комната, куда пускают только взрослых. Заглянул в неё, вижу - собраны очень интересные статуэтки, изображающие всякие грехи... Вы там не были?
- Нет.
- Жаль. Там очень интересно. Педерастия всех сортов. И маленькие мальчики, и маленькие девочки, и спереди, и сзади. И с животными тоже. Очень богатая коллекция. Рекомендую посмотреть - довольно хихикнул Кока.
"Ты лучше свою дочку лесбиянку туда своди - подумал я. - Может чему новому и научится".
* * *
Гаагский конгресс НТС проходил в дешевеньком отельчике неподалеку от квартала красных фонарей - района легальной проституции. Вечером вышел я погулять и вдруг вижу как из подворотни выскакивают Кока Болдырев и Володя Самарин, бывший редактор НТСовского журнала "Грани". Оба хихикают и поддергивают штаны. Увидели меня и загалдели разом
- Мы у проституток были, спрашиваем: "Как тут у вас насчет мальчиков?" - говорит Кока.
- Мальчиков, говорят, нельзя, - усмехается Самарин. - Но мы вам сделаем минет не хуже мальчиков.
"Боже, - подумал я, - значит, и Самарин такой же".
* * *
В зале, где проходил Конгресс НТС, встретил я и Игоря Кронзаса, моего бывшего вице-президента ЦОПЭ, пославшего на гибель НТСовских парашютистов. Того самого, который вместе с полковником Поздняковым настойчиво приглашал меня ночью половить рыбку... на советской границе. Костер, мол, разведем и водки ящик будет... Так упрашивали, так уговаривали, что выглядело это всё странно и неестественно. Рыбка не клюнула... А вскоре немецкая полиция арестовала в Мюнхене агентов из советской зоны, которые были засланы чтобы меня похитить, вместе с засыпавшимися Кронзасом и Поздняковым.
А теперь Кронзас радостно трясет мне руку, как будто он встретил богатого американского дядюшку, а на лице, как прилепленная, улыбочка. Фальшивая...
В зале заседаний Конгресса на стене висят портреты НТСовских парашютистов, которые засыпались в СССР. Все в траурных рамках. А под ними прогуливается с фальшивой улыбочкой человек, который их сдал - Игорь Кронзас.
Над столом президиума Конгресса висит портрет главного героя НТС д-ра Трушновича. Тоже в траурной рамке. А под этим портретом делает доклад глава НТС гомосек Романов. Перед самой своей смертью д-р Трушнович воевал уже не так с советской властью, как с этим педерастом Романовым. Однако убрали не Романова, а д-ра Трушновича. Странно все это. Какие-то лисьи игры между ЦРУ и КГБ.
Смотрю я на все это и чувствую себя в положении человека, который знает слишком много. "Здесь лучше держать глаза и уши открытыми, а рот закрытым" - подумал я.
Ю.Косин в "Новом Русском Слове" верно заметил: "Главное, иногда единственное оружие контрразведчика - звериный нюх на все подозрительное и цепкий взгляд, направленный на ничтожные детали и несоответствия". Вот и я тоже почувствовал вокруг себя слишком много всяких странностей и несоответствий.
* * *
По окончания Гаагского конгресса сел я в самолет и полетел в Мюнхен, чтобы ещё раз на месте проанализировать поведение моих коллег по ЦОПЭ.
Когда-то в далеком детстве, мы, пятилетние мальчишки, ловили тарантулов, больших мохнатых ядовитых пауков, которые жили в земле в глубоких вертикальных норках. Мы брали крепкую суровую нитку, на конец ее закатывали черную смолку в форме пули, запускали смолку в норку и подергивали за нитку. Смолка постукивала тарантула по спине и дразнила его. Паук со злости кусал ее своими ядовитыми зубами, которые тут же увязали в смоле и мы осторожно вытаскивали его наверх.
Ловили мы их босиком, в коротких трусиках и при этом чувствовали себя героями. Расставив ноги пошире, смело тащили ядовитую тварь наверх. Иногда, правда, тарантулы срывались со смолки и мы тогда палочкой засовывали их в стеклянную банку с крышкой. Когда набиралось штук 20, мы относили банку в аптеку. Там из тарантулов делали противоядие.
Теперь я подобным же образом проверял моих бывших сотрудников. Метод охоты тот же самый: нужно подразнить их и вытащить из норки.
* * *
Первый вечер, а это была суббота, я провел с Мишей Дзюбой, который теперь занимает место президента ЦОПЭ. Миша - единственный человек, которого я сам взял на работу. Всю остальную шайку собирал Мильруд. Казалось бы, Миша должен быть мне обязан, но... ведет он себя как-то странно. Подавленно отмалчивается, словно у него крупные неприятности. И в глаза не смотрит. А рядом крутится его жена Сюзанна, которая, помнится, сидела 4 месяца в сумасшедшем доме. Теперь она подает нам чай, а в глазах - ненависть. И к мужу, и ко мне.
Чтобы дать направление разговору, я, как анекдот, рассказываю историю про Славика Печаткина, секретаря Алеши. Как он перепился и с пьяных глаз перепутал меня с Алёшей, упал передо мной на колени и попросил пососать.
- Похоже Алеша и Славик были два замаскированных педераста, - говорю я. - А в нашем деле это категорически запрещается. Ты что-нибудь знаешь об этом?
Миша только хотел открыть рот, как его злобно перебила полусумасшедшая Сюзанна:
- Нет, Миша ничего не знает!
Так я от него ничего и не добился, но почувствовал, что там было что-то не в порядке.
* * *
На следующий день, это было уже воскресенье, я решил поговорить с вице-президентом ЦОПЭ Игорем Кронзасом. Чтобы развязать ему язык, прихватил с собой спиртного. Пили мы с ним с 2-х часов дня до 2-х часов ночи. Так я когда-то, выпивая, расспрашивал в Нью-Йорке его напарника по организации гибели НТСовских парашютистов Богдана Русакова-Сагатова, одноглазого диверсанта, на которого в Мюнхене было заведено дело об убийстве. И таким образом кое-что от него узнал.
В разговоре с Кронзасом, как и с Дзюбой, я начал с анекдота про Славика Печаткина, который перепутал меня с Алешей. Потом я закинул удочку:
- Похоже, что Алеша и Славик были два педераста, - сказал я, умышленно, не совсем уверенным тоном.
- Славик парень безобидный, пассивный идиот. Такие всегда засыпаются и других засыпают, - тоном специалиста ответил мне Кронзас.
Итак, он клюнул. Причём сказал то же самое, что когда-то говорил мне его напарник Богдан. А насчет Алеши, Кронзас не говорит ни да, ни нет, только хихикает.
О главном, о парашютистах, я, конечно, помалкиваю. Затем осторожно завожу разговор о лесбиянках и рассказываю историю о моей капризной невесте, Наташе Мейер, которая уверяла меня, что она дворянка, а оказалось лесбиянкой.
- Хм, это интересно, - ухмыляется Кронзас. - А ты знаешь, почему Сюзанна попала в сумасшедший дом? Ее Пия испортила... По лесбийской линии...
- Но ведь Пия замужем за Арнольдом?! - удивляюсь я и подливаю в стаканы.
- Это ничего не значит, - с видом превосходства улыбается Кронзас. - Пия уже с 16 лет лесбиянит с Френсис Занд.
- Тьфу ты! Но ведь Френсис спала со мной, - говорю я. - Не женщина, а машина. Никогда не отказывала.
- Вот, вот. Френсис не только лесбиянка, но ещё и нимфоманка. Потому что она ни с одним мужчиной не может кончить.
- Точно, точно - вспомнил я - Когда мы в Гамбурге разбились на машине и я попал в госпиталь, лежу в постели еле живой, весь в гипсе, в бинтах, на лице шесть швов. Так Френсис пришла вроде посочувствовать, а потом прыг ко мне в постель и давай наяривать. Вот тебе и лесбиянка. Да-а...
А про себя соображаю - Пия Арнольд была секретаршей у Мильруда. Значит, пед Алеша взял себе в секретарши лесбиянку. Почему? Да потому, что нормальная женщина сразу почувствует и вычислит замаскированного педераста, а лесбиянка - социально близкий элемент. Не выдаст...
Думаю, про себя, и продолжаю подливать водку в стаканы:
- А как там Миша Дзюба?
- Миша? У него дела совсем плохи. Когда Сюзанну выпускали из сумасшедшего дома, доктора предупредили Мишу, что если она попадет к ним второй раз, то уже больше оттуда не выйдет. У нее сестра уже десять лет в сумасшедшем доме сидит. А у Миши от Сюзанны десятилетняя дочка. Помнишь, когда ты улетал в Америку, то подарил Мише свой браунинг. Знаешь, что он с этим браунингом делает? Он грозится пристрелить Алешу, который развел здесь весь этот бардак. А Алеша от него прячется.
Уже поздно. Кронзас клюет носом и еле-еле бормочет:
- Потом эта Пия таким же образом испортила жену Герта Бушмана и та захотела с ним разводиться. А у Бушмана от этого был сердечный удар, от которого он чуть не помер.
Я слушаю его и вспоминаю - Герт Бушман был ближайшим сотрудником Алеши в американской военной разведке Джи-2, что на Галилейплятц. Он - русский немец из Прибалтики. Был военным летчиком, но подстрелила его, похоже, собственная жена. А виноват во всем этом Алеша Мильруд, который окружил себя педерастами и лесбиянками всех сортов и оттенков.
Два часа ночи. Прощаясь, я прошу Кронзаса:
- Только ты никому не говори о нашем разговоре. Пусть всё это останется между нами.
- Да, конечно, о чём разговор - отвечает он мне и дружески трясет мою руку.
* * *
На следующий день я приехал в ЦОПЭ. Вижу - там переполох, словно лиса забралась в курятник. Швейцар Захар шепнул мне, что мой бывший управделами Федор Тарасович Лебедев с утра напился пьяным, собрал всех сотрудников и объявил им, что Климов сбежал из сумасшедшего дома в Нью-Йорке и поэтому всё, что он будет здесь говорить - это бред сумасшедшего. Потом он заперся на ключ в своём кабинете и оттуда ни ногой.
Похоже, что как только я уехал, Кронзас в 2 часа ночи моментально позвонил Мильруду и передал ему весь наш разговор. Мильруд почуял опасность и устроил аврал. Он позвонил Лебедеву, и они решили нейтрализовать меня - распустить слух, что я сбежал из сумасшедшего дома.
Получается, что этим Кронзас выдал себя. Он знал, что Алеша гомик, и стал на его сторону - заранее его предупредил. Похоже КГБ тоже знал, что Мильруд гомик, и подослал ему эту двуполую сучку с комплексом Дон Жуана. Не случайно Френсис Занд в свое время предупреждала меня: "Как ты можешь работать с этим типом? Ведь когда Кронзас перепьется - он постоянно рыдает по своей матери, оставшейся в Москве. Для тебя - он опасный человек".
Взвесил я всё, что узнал и решил еще разок встретиться с Френсис. Пригласил ее к себе в отель. Она с удовольствием пришла, как обычно, сразу же прыгнула в постель, но я её остановил и спросил в лоб: "Это правда, что ты лесбиянила с Пией Арнольд?" Не успел я это сказать, как Френсис вскочила, схватила сумочку и бегом к двери. Я попытался ее остановить, но она вырвалась и буквально сбежала от меня... Знакомая реакция. Так же судорожно убегали и Бармин, и Мильруд, когда я пытался заговорить с ними о лесбиянстве Наташи Мейер.
На этом сбор информации среди своих бывших коллег по психиологической войне закончился и я вернулся к себе в Нью-Йорк продолжать работу над черновиком рукописи, которая и стала позже моей второй книгой «Князь Мира Сего».
* * *
Подведём итоги. Профсоюз дегенератов очень силен. Он - как крепость и еврей Алёша умышленно создавал вокруг себя эту гомосексуальную цитадель. Эти крепости всегда строятся по одним и тем же принципам. Если начальник педераст или еврей, то он обязательно создаст вокруг себя несколько колец обороны. Внутреннее кольцо - евреи, среднее кольцо - полукровки, а внешнее кольцо, пушечное мясо, - дегенераты из окружающей среды.
Стройматериалы для этих крепостей всегда одни и те же - полупедерасты, старые педерасты, бывшие педерасты, подавленные педерасты, латентные педерасты и т.д. и т.п. Это такая каша, что для нормального человека всё это будет совершенно непонятно.
Не специалист всего этого не заметит. У него ведь нет Ключей Познания. Потому то я и даю Вам в руки эти ключи - Ключи Познания Добра и Зла и этими ключами Вы запросто сможете открывать крепостные ворота, ведущие в высшие эшелоны власти.
Запомните это правило на всю свою жизнь:
Евреи, пробравшиеся к власти, в первую очередь окружают себя евреями, во-вторую - полукровками, в-третью - дегенератами из окружающей среды, как правило, женатыми на еврейках.
А все вокруг будут об этом молчать. Ведь признаться в своей дегенеративной заражённости - это же гражданская смерть. Вот они все это и скрывают.
И сделать это, надо признаться, им очень легко. Ведь они - прирождённые актёры, с юношества приучившие себя носить маску и изображать из себя нормальных людей. Дегенератам нужно только научиться держать язык за зубами и хорошо прятать Ключи Познания, чтобы нормальные люди ни о чём даже не догадывались. И не напиваться, а то получится как со Славиком Печаткиным... Ведь недаром в народе говорят «Что у умного в голове, то у пьяного – на языке».
21 апреля 2002 года