Я серьезно убежден, что миром управляют совсем сумасшедшие.
Из дневника Льва Толстого
По Москве ползли тревожные слухи. Началось это 13 января 1953 года, когда в московских газетах появилось официальное сообщение об аресте кремлевских врачей, которых обвиняли в подготовке отравления вождей партии и правительства. А так как подобная же невероятная история с врачами-отравителями случилась во время Великой Чистки 30-х годов, то сейчас же стали поговаривать, что Сталин подготовляет вторую Великую Чистку и что в ближайшее время начнутся массовые аресты на кремлевских верхах.
Поскольку большинство арестованных врачей оказались евреями, то пошли слухи, что это, конечно, неспроста. Одни говорили, что Сталин собирается сослать всех евреев в Сибирь, в автономную еврейскую область, в Биробиджан. Другие говорили, что Сталин обозлился на бедных евреев из-за своих собственных детей, Яши, Васи и Светланы, которых, когда дело доходит до брака, почему-то неудержимо тянет к евреям. Ну Сталин и заподозрил за этим какой-то сионский заговор.
В День Советской Армии, 23 февраля, на Красной площади, как всегда, состоялся большой военный парад, когда в Москву стягивались лучшие части Московского военного округа. Обычно сразу же после парада эти гвардейские части уходили восвояси. Но теперь они почему-то остались в Москве и занялись чем-то вроде маневров. Одновременно, то ли в дополнение, то ли в противовес этим армейским дивизиям, в столице неизвестно откуда появилось несколько дивизий особого назначения войск МВД. Красные и зеленые петлицы маневрировали по Москве, словно играя в кошки-мышки.
И опять поговаривали, что все это выглядит очень странно.
Однажды утром в первых числах марта по радио вдруг сообщили, что великий вождь и учитель партии и правительства, любимый друг и отец советского народа генералиссимус Иосиф Виссарионович Сталин... Здесь голос диктора прервался, словно не в силах сказать то, что считалось совершенно невозможным.
В общем, бессмертный Сталин помер. В результате какой-то сложной болезни, что подтверждалось, как обычно, целым рядом кремлевских врачей. И сейчас же поползли слухи, что Сталин умер уже три дня тому назад, но это скрывали из-за опасения беспорядков. Вспоминая про арестованных врачей-отравителей и ожидавшуюся чистку, люди думали, что Сталин помер очень своевременно, и похоже на то, что мышки съели кота.
Маленькая пивнушка на площади Ногина была битком набита народом. Водопроводчик в резиновых сапогах, пошатываясь, обнимал за плечи своего приятеля в ватной куртке:
– Я сегодня уже в обеденный перерыв четвертинку раздавил. Сразу после траурного митинга. Надо, думаю, все-таки поминки справить. По родному отцу-то.
– А я уже с самого утра дербулызнул, - подмигнула ватная куртка. - Как по радио вслышал, так сразу и побег за пол-литром.
За столом у окна расположилась дружная компания строительных рабочих, уже изрядно подвыпивших. Один из них, с длинным носом и слезящимися глазами, сдвинув на затылок рваную меховую папку, с увлечением рассказывал:
– Так вот, значится... До того как помереть, Сталин, как он есть человек хитрый, решил проверить, как живется в аду и как в раю. Это, значит, чтоб потом не обшибиться адресом. Ну, сел он в авто и поехал сначала в ад. Из адских ворот сам Вельзевул выскакивает, мордой до самой земли кланяется, хвостом звезды пишет и приветствует: «Здравия желаем, товарищ Сталин, дорогой наш Иосиф Виссарионович!» Сталин ему: «Здорово, товарищ черт! А ну, покаж-ка мэнэ ваш колхоз». - Носатый громко шмыгнул носом. - А в аду, значится, две дверки. Одна налево, другая направо. Чертяка, значит, сразу проводит Иосифа Виссарионовича, нашего отца-то родного, в ту дверку, что налево. Это, конечно, потому, что Сталин все слева делал. Входит он - и что же он там видит?! На одной стенке плакат: «Добро пожаловать - ко всем чертям!» На другой стенке лозунг: «Под руководством гениального Сталина перевыполним все наши чертовы планы на триста процентов!» На третьей стенке еще похлеще: «Да здравствует мудрый вождь и учитель всех чертей товарищ Сталин!» Ну, Иосифу Виссарионычу таков чертов подхалимаж, конечно, очень даже пондравился. Аж в печенках защекотало.
Слушатели одобрительно хмыкнули. Рассказчик промочил горло пивом и продолжал:
– Н-да, а посередке, значится, столик стоит такой накрытый. А на том столике его разлюбезное вино кахетинское, прямо в бочках. А за столом все его старые приятели сидят - кавказское кинто, воры и бандюги. Все пьяные, мальчиков лапают и песни горланят. А рядом барашек жарится, жирный, молодой, пальчики оближешь. И оркестр из чертенят «Сулико» наяривает. И до того Сталину в этом аду пондравилось, что он даже на работу в Политбюро опоздал.
Ну, потом для порядка сел Сталин в самолет и полетел в рай. И абсолютно ему там не пондравилось. Сидят там всякие эмигранты, которые от него поутекали. И вместо «Сулико» одно «Аллилуйя» тянут. А это напомнило ему про его жену Аллилуеву, которую он укокошил. И видит он, что тут ему даже морду набить могут. Поглядел он, поглядел - и смылся потихоньку, пока не заметили. И так он ото всего этого расстроился, что для поддержания собственного авторитета взял и поколотил Ваньку-летчика.
Носатый почесал спину и отхлебнул пива с таким видом, словно он сам сопровождал Сталина в рай.
– Ну, значится, как только Иосиф Виссарноныч, отец-то наш родной, окочурился, так сразу гон на ишака. Это поскольку ему теперь машина не полагается. Ну и конечно, он в голом виде, поскольку на том свете одежки не требуется. Торопится, ишака пятками колотит. Но осел, он, конечно, не человек и плетется себе потихонечку. Подъезжает товарищ Сталин к адским вратам, кулаком тарабанит - открывайте, мол, почетному гостю! Выскакивает дежурный черт - но теперь уж в форме МВД. И хвостом он уже не крутит и даже не здоровкается. Сразу хвать он Иоську за загривок и пихает его. Но теперь уже не в ту дверку, что налево, а в ту, что направо.
Рассказчик сделал паузу, полез в карман за кисетом, оторвал кусок газеты и скрутил цигарку.
– Ну а потом что?
– Ну а потом попал бедный Иоська в самое пекло. Там его, раба Божьего, как полагается, сразу на вилы и для начала в котел со смолой. Это для дезинфекции. Поварили его там, как яичко, минут пять. А потом поддели черпаком и усаживают грешным задом на горячую сковородочку. А рядом Троцкий поджаривается. Иоська визжит, отбивается:
«Эх! Малэнький обшибка получается!» Троцкий спрашивает: «Чито ви орете?» Сталин ему: «Мнэ нужна налэва, а оны мэнэ направа!» А Троцкий усмехается: «Налево это у них агитпункт, красный уголок. Это они, сволочи, у советской власти научились».
Рядом мрачный дядя в калошах на босу ногу сосредоточенно болтал пиво в кружке и ворчал:
– Не пиво, а сплошная вода. По простым дням они на бочку пива вливают ведро воды. А сегодня по случаю праздника, видно, два вкатили.
– Везде, брат, обман, - добродушно утешил его случайный сосед, по виду веселый неудачник, смахивающий на Чарли Чаплина.
– А ты знаешь, почему пиво такое теплое? - продолжал мрачный. - Это они его в задней комнате специально на примусе подогревают. Чтоб пены побольше было. А потом тебе эту пену продают.
– Так вся наша жизнь - пена, - покачал головой веселый неудачник.
Мрачный дядя мрачно заключил:
– В наше время одним жуликам хорошо живется. Недавно арестовали одного заведующего пивной. Знаешь, сколько у него под матрасом денег нашли? Полмиллиона! Это он на пене заработал. Да не сумел, дундук, спрятать. Теперь сидит в тюряге.
– Тюрьма - это как университет, - сказал весело неудачник. - Я в этом университете пять лет отсидел.
– А за что?
– За политическую безграмотность. Следователь мне так и сказал: «Иди, дурак, поучись уму-разуму».
– А за что именно?
– За обрез.
– О-о, я когда в партизанах был, так тоже из обреза постреливал...
– Не-ет, это не тот обрез. Я, понимаешь, уродился с маленьким таким дефектиком. Кончик не открывается.
– Какой кончик?
– Ну, какой - самый главный. А когда подошло мне время жениться, тут я и забеспокоился: как же мне женихаться, если женилка не работает. Пошел я к доктору. А тот и говорит: «Это у вас чепуха. Просто фимозис, то есть незалупа. Мы это сейчас...» Не успел я оглянуться, как он чик-чирик и обрезал меня.
– Э-э-э, - сказал мрачный, - так вот почему они все обрезанные...
– А я после этой операции так обрадовался, что теперь женихаться могу, что хожу, показываю всем свой обрез и говорю: «Эх, смотрите, путевка в жизнь! Как новенький партбилет!» - Веселый неудачник тяжело вздохнул: - А потом забрали меня в НКВД. А следователь, товарищ Катценельсон, мне и говорит: «Ну, гражданин Кузнецов, покажи-ка твой партбилет». И сразу пришивает мне 5 лет за антисемитизм. Это он намекает, что после революции обрез был вроде партбилета. А я ему и говорю: «Извините, какой же я антисемит, ежели я сам еврей? Просто после революции мои родители переменили фамилию с Гольдшмидт на Кузнецов. И не обрезали меня вовремя тоже из-за этой революции. Ах, так, говорит товарищ Катценельсон, - так ты еще против революции агитируешь?! Выбирай: 10 лет за контрреволюцию или 5 лет за антисемитизм, я подумал-подумал и, выбрал антисемитизм. А потом в тот же лагерь и мой следователь попал - товарищ Катценельсон. Ему дали 15 лет не то за сионизм, не то за семитизм. А начальник лагеря меня вызывает и, как специалиста по антисемитизму, спрашивает:
«Послушай, коли вы теперь оба тут сидите, скажи, в чем разница между семитизмом и антисемитизмом?» А я и говорю: «Так вы же сами видите: за одно дают 5 лет, а за другое - 15 лет».
По другую сторону стола расположилась компания людей с некоторой претензией на интеллигентность, что не мешало им, однако, ругаться, как биндюжникам. Пили они ерша, то есть пиво, смешанное с водкой. Интеллигент в очках и засаленной фетровой шляпе, что в московской пивной является вызывающим признаком интеллигентности, рассуждал о высоких материях:
– В свое время товарищ Ленин писал, что когда мы построим коммунизм, то деньги будут не нужны. Поскольку каждый будет заходить в открытый магазин, и брать все бесплатно. А золото станет ну как мусор. Тогда отовсюду соберут все золото и, идя навстречу нуждам трудящихся, построят на Красной площади из этого золота общественный нужник. И такой величины, чтобы этот золотой сортир соответствовал величию нашей коммунистической эпохи - сразу на тыщу человек.
– Неужто Ленин так и прописал? - усомнился второй интеллигент, в пальто с воротником из собачьего меха.
– Факт! - сказала шляпа, - Только Сталин это потом вычеркнул.
– Вот бандюга, - сказал собачий воротник. - Золота пожалел.
– Причем Ленин обязательно хотел, чтобы этот золотой сортир был самый культурный в мире, - развивал свою идею интеллигент в шляпе. - Чтобы в этом сортире трудящиеся не торопились, как при капитализме, а культурно отдыхали. Чтобы заодно кино посмотреть или музыку послушать.
– Вот благодать, мать твою перемать! - восхитился третий интеллигент, с галстуком, повязанным на старую солдатскую гимнастерку.
Четвертый компаньон, без шляпы, без очков и без галстука, - судя по всему полуинтеллигент, реалистично заметил:
– В таком сортире очередь бы стояла - больше, чем в Мавзолее Ленина.
– И пускали бы только по партбилетам, - с сожалением добавил собачий воротник.
Человек в шляпе нахмурился и переменил тон.
– Я этот золотой сортир часто вспоминал, - глухо сказал он. - Поверил я когда-то в ленинский золотой сортир и даже в партию записался. А потом, во время голода 33 года, стали люди снимать с себя золотые обручальные колечки и сдавать в Торгсин, чтобы своих детей от голодной смерти спасти. А я на заседании партячейки возьми и задай вопрос: «А как же насчет того золотого сортира, что Ленин обещал?» В общем, вместо ленинского золотого сортира попал я в сталинский концлагерь. Десять лет отбухал. Чахотку заработал.
– Ничего, я тоже сидел, - сказал собачий воротник, - За расхищение социалистической собственности.
– А что ты спер?
– Да кругом трезвонят, что заводы теперь, мол, принадлежат рабочим. Ну, я и взял с моего завода горсть гвоздей, чтоб забор починить. И получил за это 8 лет. А в лагере я за каждый этот гвоздь по зубу заплатил - от цинги повыпадали.
– Кто в тюрьме не сидел, тот не человек, - авторитетно заявил галстук. - Я на таких людей смотрю с недоверием.
– А ты сам-то за что сидел?
– За диалектику. Я председателем колхоза был. Быки план приплода не выполнили. А поскольку быков в тюрьму не посадишь, то по диалектике загребли меня. Почему, говорят, ты быкам сам не помогал. И дали мне 5 лет за саботаж.
– А мне только полгодика дали, - с некоторым смущением признался полуинтеллигент в кепке. - Чтобы на работу не опаздывал.
– Концлагерь - это школа коммунизма, - поучительно сказала шляпа, подливая себе водки в пиво. - Ведь там со мной вся ленинская гвардия сидела, мозги революции, орлы. Ну и вспоминали они там про своего товарища Ленина. Например, товарищ Ленин учил, что лучше уничтожить 100 невинных, чем упустить одного виноватого. Вспоминают ленинские гвардейцы эти золотые ленинские слова - и переглядываются: а кто же из них во всем этом виноватый?
– Неужто Ленин так и сказал?
– Точно. На заседании ЧК 14 января 1918 года. А потом товарищ Ленин еще писал, что если для дела коммунизма нужно уничтожить 9/10 всего народа, то есть таких пентюхов, как мы с вами, то они, то есть большевики, не должны задумываться ни на минуточку. Если не верите, то поглядите в Собрание сочинений товарища Ленина, том 11, страница 702.
– Ты там ленинизм действительно назубок выучил, - удивился собачий воротник.
– Потом товарищ Ленин еще говорил, что на Россию ему совершеннейше наплевать.
– Эх, ляпнул бы он такое теперь, - сказал галстук, - так загудел бы он в тюрягу как безродный космополит: 10 лет с присыпочкой.
– Потом товарищ Ленин еще жаловался, что в России умников мало. А если и есть умники, то почти всегда это еврей или человек с примесью еврейской крови. Посмотрите воспоминания Горького о Ленине, издание 24 года, страница 20. Н-да, а я смотрю кругом: сидят все эти ленинские умники вокруг меня в концлагере. Я работал на лесоповале, а всех этих умников почему-то записали в каменщики и гнали работать на кирпичные заводы. Вместо того чтобы мир перестраивать, таскают бедолаги кирпичи на собственном горбу.
– А в бригадиры к политическим ставили урок-уголовников. Помню, был там один бандюга Федька Косой, настоящий артист по мучительству. Поймает он какого-нибудь ленинского орла и допрашивает: «Эй, ты, контрик, а ну-ка угадай, какой у меня глаз стеклянный - правый или левый? Ну, чего молчишь? Ты, дурень, посмотри, где у меня взгляд гуманный - там и глаз стеклянный!» И дрином но спине шах-шарах. - Рассказчик зябко передернул плечами, словно вспоминая сибирские морозы. - А особенно Федька Косой допекал наших каменщиков: «Эй, контрики, ведь это вы с товарищем Лениным в красные звездочки игрались. А скажите-ка мне, что такое голубая звезда? Я есть честный бандюга, а мне на следствии пришили еще какое-то грязное политическое дело - «Голубая звезда». И дали мне 10 лет за бандитизм и 10 лет за «Голубую звезду». А я даже и сам не знаю, что это за чертова «Голубая звезда». А потому обида у меня сидит во всех нутрях, в печенках и селезенках. Просто плакать хочется!» И опять дрином по спине шах-шарах. Каменщики таскают свои кирпичики и молчат. А Федька Косой свирепствует: «Ух контрики!» Тут балакают, что кой-кто из вас тожить за эту «Голубую звезду» сидит. Так вы, звездочеты, хоть знаете, за что сидите. А я сижу без вины виноватый. Ну скажите мне, что это за «Голубая звезда»? Что вы, языки проглотили?» И опять дрином шах-шарах.
Саботажник, который не помогал быкам выполнять план приплода, принес новую кружку пива и сказал:
– После революции Горький печатно обозвал Ленина и его окружение кучей сумасшедших. А когда я сидел на Колыме, так там было много этих ленинцев. Все такие гнилые интеллигентики: или косой, или хромой, или горбатый, или рот дергается. И мы своими глазами видели, как многие из них сходили с ума. Не на бумаге, а на самом деле. Ну и одни говорили, что это у них, мол, от концлагеря - кишка тонкая, не выдержали. А другие говорили, что у них уже и раньше мозги были червивые, с трещинкой. А когда такого жизнь хорошенько труханет, как в концлагере, так у него из этой трещинки получается полный раскол и сумасшествие. Таких просто отводили в лес и расстреливали, как бешеных собак.
Мрачный дядя в калошах на босу ногу присоединился к разговору и мрачно сказал:
– Да ведь говорили же, что Ленин был сифилитиком. А теперь говорят, что и Гитлер тож был сифилитиком. Странно только, что эти сифилитики забираются так высоко.
Ему возразил веселый неудачник, похожий на Чарли Чаплина:
– А другие говорят, что Ленин был четвертьевреем. И еще говорят, что Гитлер тоже был четвертьевреем.
– А ты это откуда знаешь? - усомнился собачий воротник.
– Так я ж отсидел 5 лет как специалист по антисемитизму, - пожал плечами Чарли Чаплин. - Ну, все приходят ко мне как к специалисту и сообщают последние новости. Насчет Ленина это совершенно точно: его дед по матери был фельдшер Александр Бланк, еврей-выкрест из Одессы. Когда Ленин заболел, врачи никак не могли определить, что это за болезнь. Какие-то мозговые параличи, которые передаются по наследству. Тогда стали рыться в его предках и раскопали этого деда-еврея. Но это государственная тайна.
– Ага, потому Ленин и расхваливал умников с еврейской кровью, - сказал бывший владелец советских заводов. - Это он, значит, сам себя расхваливал. Ну а как насчет Гитлера?
– Говорят, тоже...
– Говорят, что кур доят. - Человек в шляпе сдвинул свою шляпу на затылок. - Я в лагерях столько всякого наслышался. Мне один троцкист божился, что во время Великой Чистки в НКВД был какой-то сверхсекретный 13-й отдел. Такой секретный, что даже в самом НКВД о нем никто не знал. Ведь потом самое НКВД почти все перестреляли. Так это была работа этого 13-го отдела, который якобы не существует.
А другой троцкист клялся, что в этом 13-м отделе вся охрана из глухонемых. И что на допросы там водили в голом виде. Представляешь себе, ведут Зиновьева, Бухарина или Рыкова - мозги революции - голяком по коридору. Привяжут веревочку за конец и ведут. И перед следователем сидишь голяком, как у доктора. И следователи были, как доктора, в белых халатах. И этот следователь тебя голенького осматривает: будто у тебя на теле какие специальные приметы. И первым делом смотрит на конец...
– Как на партбилет, - вставил Чарли Чаплин. - Понятно. Особенно у троцкистов.
Между столами бродил подвыпивший нищий и, подыгрывая себе на гармошке, напевал концлагерную песенку:
Товарищ Ста-алин, вы большой уче-еныш, Во всех нау-уках знаете вы толк. А я просто-ой советский заключе-енный, И мой това-арищ - се-ерый брянский волк.
Человек в шляпе, когда-то мечтавший о золотом коммунистическом сортире, теперь подвел итог:
– Да-а, чтобы обещать людям золотой сортир, а потом говорить, что 9/10 этих людей можно перестрелять, - для этого действительно нужно быть сумасшедшим. Вот мы и видим результаты - на собственной шкуре...
А пьяненький нищий запел: То дождь, то сне-ег, то мошкара над на-ми, А мы в тайге с утра-а и до утра-а. Вы там из искры разжигали пла-амя, Спасибо ва-ам - я греюсь у костра.
Бывший владелец советских заводов, что обещал Ленин, тяжело закашлялся и хрипло сказал:
– Говорят, что теперь Сталина рядом с Лениным в Мавзолее положат. Если б в мире была справедливость, то Сталина нужно б было бросить в тот золотой сортир, что обещал Ленин. Чтоб каждый мог воздать ему по заслугам. По мощам и елей. Вот это была б диалектика.
– Да, идея неплохая, - согласился худой человек с усталым лицом и в потертом солдатском ватнике, который до этого молча сидел над своей кружкой с пивом. Из-под ватника у него выглядывали нашивки инвалида на старой солдатской гимнастерке.
Пьяненький нищий, что бродил между столами, снял шапку и стал собирать пожертвования. Потом он остановился около инвалида с усталым лицом и с непринужденностью простых людей тронул его за плечо:
– Чтой-то ты, горемыка, приуныл, словно и взаправду отца родного потерял? Сидишь горюешь, как сирота казанская. Давай я спою тебе что-нибудь такое, веселенькое. Чтоб у тебя на сердце полегчало. Ну, давай заказывай...
Человек в шляпе угрюмо надвинул свою шляпу на лоб и задумчиво, как несбывшуюся мечту о золотом сортире, размазывал пальцем разлитое по столу пиво. Пьяненький гармонист, получив заказ, растянул свою гармошку и простуженным голосом затянул:
Полюбил-ил всей душой я деви-ицу, За нее жизнь готов я отда-ать...
Полуинтеллигент в кепке положил голову на мокрый стол и мирно спал. Чарли Чаплин качал головой в такт песне и чему-то печально улыбался.
Бирюзой разукра-ашу светли-ицу, Золотую поставлю крова-ать...
Саботажник, что сидел в концлагере вместо быков, сыпал в пиво соль и сосредоточенно наблюдал поднимающиеся кверху пузырьки. Из громкоговорителя над стойкой доносились обрывки траурных речей.
Разукра-ашу ее, как картинку, И отда-ам это все за любо-о-овь...
Мрачный дядя в калошах на босу ногу перешел с пива на водку. Он вытащил из кармана полбутылку и потягивал ее прямо из горлышка. А гармонист дребезжащим, голосом пел старую песенку про обманутую любовь:
Но если в сердце сомне-енье вкрадется, Что краса-авица мне неверна-а-а...
В душном воздухе пивной волнами ходил запах мокрых валенок и талого снега, табачный дым и пьяный разноголосый гомон. Гармонист растянул свою гармошку до отказа:
В наказа-анье весь мир содрогне-ется! Ужасне-ется и са-ам сатака-а-а!
Мечтатель в шляпе потянулся и зевнул. Инвалид с усталым лицом молча дал гармонисту на пиво, нахлобучил старую шапку-ушанку, кряхтя поднялся из-за стола и пошел к выходу.
* * *
Хотя и наступил март, но на московских улицах было еще по-зимнему холодно. С крыш и карнизов угрожающе свисали тяжелые сосульки. Дворники лениво счищали с тротуаров грязный лед и мусор, накопившийся за зиму под снегом. Первыми почувствовали приближение весны бесшабашные воробьи. Они хорохорились на крышах и спорили, как делегаты Объединенных Наций, решая мировые проблемы, которые от них не зависят.
Пока воробьи на крышах решали свои воробьиные проблемы, под одной из этих крыш, в секционном зале кремлевской больницы, стояла большая эмалированная ванна, в которой обычно купали больных, и где санитарки попутно стирали свои чулки. Теперь за неимением другого подходящего сосуда эта ванна была наполнена раствором формалина.
В этом растворе в ожидании бальзамирования одиноко мок голый труп старого человека с желтой, сморщенной кожей. Никто не опустил ему веки, и мертвые глаза трупа бессмысленно смотрели в потолок. Из оскаленного в предсмертной судороге рта выглядывали кривые и гнилые зубы, как будто этот человек боялся ходить к дантисту. Чтобы тело не поднималось на поверхность, к шее и ногам для груза были привязаны булыжники. Такие булыжники москвичи, что попроще, употребляют для груза в бочках с квашеной капустой.
Собственно, это был не настоящий труп, а остатки трупа, приготовленные для бальзамирования. Вскрытая грудная клетка и выпотрошенная брюшная полость немного напоминали что-то вроде освежеванного барана, что висят на крюках в мясных лавках. Для бальзамирования необходимо, чтобы вены наполнились формалином. А для этого из трупа нужно выпустить всю кровь, как в кошерной мясной. Потому все тело старика было обработано кошерным способом и носило густые следы анатомического ножа.
На секционном столе были аккуратно расставлены банки с препарированными частями тела. В одной из этих банок плавал в формалине мертвый мозг, который еще недавно правил половиной мира. А в другой банке болталось еще что-то бесформенное. Когда медсестры и санитарки проходили мимо, они с любопытством косились на эту банку, потом отворачивались и хихикали.
Рядом стоял и внимательно рассматривал результаты своей работы генерал-майор медицинской службы, еще сравнительно молодой человек в роговых очках и в белом халате, из-под которого выглядывала форма МВД. Когда на соседнем столе зазвонил телефон, он снял окровавленные резиновые перчатки и подошел к аппарату:
– Халло... Доктор Быков слушает.
– Ну, Иван Василич, как там у вас делишки?
– Да вот как раз закончил вскрытие.
– Я на всякий случай хочу проверить, чтобы не упустить что-нибудь. А то с трупом Ленина врачи возились-возились, пока он не завонялся. Как там насчет желез внутренней секреции?
– Все секреты препарированы.
– Все восемь?
– Да.
– Что показывает предварительный осмотр?
– Как и следовало ожидать. Очень характерная гипертрофия одних и типичная недоразвитость других.
– Хорошо, сразу же пошлите все эти секреты в нашу лабораторию для окончательных анализов. Теперь, как у него левая рука?
– Врожденная кахексия. Типичный сухоручка.
– А вы уверены, что это не результат увечья в детстве?
– Так они все говорят, чтобы замаскироваться. Но это от рождения. Кроме того, левая рука полностью не сгибается.
– Да, из-за этого его забраковали для военной службы во время первой мировой войны. А Вильгельм Второй, который развязал эту войну, тоже был сухоручкой. Ох-ох-ох, сами воевать эти сухоручки не могут, а развязывать войны - это они очень даже могут. А как пальцы на ноге?
– У него два пальца сросшиеся вместе. Практически он четырехпалый.
– Да, это было отмечено уже в жандармских протоколах. А как ваше общее заключение?
– Да все ясно. Меня интересует другое... Первый ребенок его матери умер в младенческом возрасте. И второй ребенок тоже. И третий тоже. Практически - три мертворожденных ребенка. А он - четвертый и единственный, кто выжил. И это комбинация довольно подозрительная. Отец алкоголик и бродяга. А за алкоголизмом частенько скрываются всякие армянские шутки. И вполне возможно, что мать прекрасно знала, почему у нее трое мертворожденных детей. А в таких условиях женщины часто пускаются на всякие трюки... Его матери тогда было 20 лет, и она работала поденщицей в богатых домах. Я бы не удивился, если она мыла пол и подставила зад кому-нибудь из хозяев. К сожалению, мы не знаем группу крови его отца, чтобы проверить...
– Нужно учитывать, что по Кавказу рассыпано четверть миллиона горских евреев. Очень характерно, что у всех его трех детей - смешанные браки с евреями. Семья его первой жены перемешана с евреями. И его третья жена - Роза Каганович. Что это - голос крови?
– М-да, - сказал голос в трубке. - И еще подозрительно то, что совершенно отсутствуют фотографии его отца. А ведь тогда было принято, что хоть раз в жизни, на свадьбу, но сфотографируются. Тогда можно было бы проверить, есть ли хоть частичное внешнее сходство между отцом и сыном. Но на месте отца - почти абсолютное белое пятно. И похоже на то, что сынок умышленно заметал следы. И такая же история с дедом Гитлера: вместо деда - белое пятно.
Генерал-майор медслужбы МВД сел на стул и закинул ногу на ногу.
– Остается только дедуктивный психоанализ. Мы знаем, что отец бил мать и сына смертным боем. Возможно, что и сам отец сомневался в происхождении своего сына. Отец вскоре умер. А мать хотя еще довольно молодая, но больше замуж не выходила. Похоже на то, что мужчины были ей просто не нужны. Зато у сына, как говорит товарищ Фрейд, явный матерный комплекс.
– М-да, - сказал голос в трубке. - И характерно еще то, что мать обязательно хотела сделать из него священника. И мать Гитлера тоже мечтала сделать из своего сына пастора. А Дзержинский хотел стать ксендзом.
– В общем, картина ясная. А, кроме того, еще эти смешанные браки у его детей. Потому старик и бесился.
– Хорошо, Иван Василич, а как там насчет наших лекарств?
– Действуют прекрасно.
– Что показала атопсия внутренних органов?
– Обычное явление. Прогрессирующая карриома печени, изменение метаболизма крови и в результате тромбоз мозговых сосудов.
– Мозг препарирован?
– Да. И комплекс власти тоже. Санитарки бегают кругом и любуются. Думают, что самый сильный в мире.
– А мумия в порядке?
– Как малосольный огурчик. Но там еще остались всякие ненужные потроха. Что с ними делать?
– Когда-то прахом какого-то царя выстрелили из пушки. Но теперь это не модно...
– Положить в какую-нибудь разукрашенную урну?
– Нет, нет... А что, если любопытные потомки потом найдут там следы наших лекарств? Кстати, по Американскому радио уже намекают, что Сталину, мол, помогли умереть. Представляете себе, какое нахальство!
– Хорошо, тогда мы все это сожжем и спустим в канализацию, - сказал генерал-майор медслужбы МВД. - Сик транзит глориа мунди... (Так проходит земная слава. - Лат.)
– Аминь... - сказал голос в трубке.
Инвалид в старом солдатском ватнике тяжело вздохнул и положил трубку телефона. По другую сторону стола сидел в кресле маленький лысый человечек в форме маршала госбезопасности СССР и со старомодным пенсне на лоснящемся носу. Он вошел в кабинет в конце разговора.
– Поздравляю! - сказал лысый. - Приятно посмотреть, как любимец и тайный советник Сталина со слезами на глазах хоронит своего благодетеля. Так трогательно! Даже мне плакать хочется. - Он иронически покосился на старый ватник и лежащую на столе потертую шапку-ушанку: - Я вам ей-богу завидую. Разгуливаете себе по Москве, как какой-нибудь Гарун эль-Рашид. Дышите свежим воздухом. А я, бедняга, и носу на улицу показать не могу. Ваша необычайная скромность иногда действительно довольно удобная. Глядя на вас, - продолжал болтать лысый, - приятно убедиться, что пролетарским государством управляют сами пролетарии, которые поддерживают тесный контакт с народом. А не всякие там буржуазные гнилые интеллигентики вроде Ленина. Или недоучившиеся семинаристики вроде Сталина, царство ему небесное, вашими молитвами...
Инвалид в солдатском ватнике открыл замаскированную дверь в стене, за которой была ванная комната, подошел к умывальнику и стал мыть руки. Лысый откинулся в кресле поудобнее:
– Хотя - вы и я - два единственных маршала госбезопасности СССР... Хотя Сталин и поставил вас за моей спиной... Но теперь, после смерти Сталина, я, как министр внутренних дел, являюсь чем-то вроде вашего непосредственного начальника. Потому, когда вы помоете ваши пролетарские руки, мне хотелось бы поговорить с вами по душам...
Откровенно говоря, Максим Алексаныч, мне страшно нравится ваш подход к делу. Шапка Мономаха вас определенно не привлекает. Глядя на вас, каждый может убедиться, что вы предпочитаете простую шапку-ушанку. Но вместе с тем каждый из претендентов на шапку Мономаха прекрасно знает, что вы ему очень и очень понадобитесь - как Фуше и Талейран (Министр полиции и министр иностранных дел времен Наполеона).
Министр внутренних дел СССР вынул из кармана носовой платок и протер стекла пенсне:
– Кстати, почему вы, красный кардинал и духовник Сталина, не пошли полюбоваться, как старик умирает? Конечно, для вас умирает не просто человек, а целая эпоха - и вам жалко. Но было довольно-таки интересно. Например, Маленкова почему-то стошнило. Я понимаю, что Наполеона стошнило, когда его отправляли на остров Святой Елены. Или этот толстозадый тоже в Наполеоны лезет? - Министр тайной полиции был в хорошем настроении и болтал без устали: - Сам-то он, хозяин, был парализованный. Но язык у него еще работал. Жаль, что вы не слышали, как он ругался. Как настоящий сапожник. И при этом испытываешь такое райское наслаждение: перед тобой такая власть - и такое бессилие. И на твоих глазах эта власть уходит, уходит, уходит... По капелькам, по капелькам... И превращается в ничто... Кстати, можно еще раз полюбоваться на тот пикантный документик? Тот списочек, что вы показывали?..
Первый заместитель министра снял свой ватник, потом достал из сейфа листок бумаги и положил его на стол.
– Написано его собственной рукой, - бормотал министр, рассматривая листок. - Но старик определенно начинал выживать из ума. Итак, я стою на списке первым. Какая честь!
Кожаное кресло было такое большое и глубокое, что министр закинул ногу на подлокотник и почти полулежал в нем. Потом он тихо, почти ласково сказал:
– А может быть, этот списочек ему кто-нибудь продиктовал?.. Может быть, это вы ему продиктовали? Как вы это раньше делали... Хотя в данном случае это не похоже. - Министр поднял глаза на своего заместителя: - Максим Алексаныч, дюша лубезный, поскольку вы единственный человек, которому Сталин доверял, скажите: почему он задумал вторую чистку?
– Говорят, что власть портит людей...
– Ага, потому-то вы так упорно отказываетесь от всяких повышений. Боитесь испортиться?
– Нет. Но Сталин знал, что не власть портит людей, а наоборот - самые испорченные люди больше всего тянутся к власти. В силу некоторых темных законов природы. И, к сожалению, часто ее достигают.
– Да, мы видим это на его собственном примере.
– Так вот, потому Сталин считал, что необходимо периодически снимать голову всем, кто вылез к власти. Потому он и решил провести вторую генеральную чистку.
– Теоретически это совершенно правильно. Но теперь разрешите задать вам один интимный вопрос. Зная вашу искреннюю преданность Сталину и ваш консервативный подход к делу... Почему в данном случае вы поступили как раз наоборот? Вместо того, чтобы по очереди ликвидировать большинство членов Политбюро, по этому списочку, как вы это раньше делали, вы вдруг показали этот списочек нам - и ликвидировали самого Сталина. Почему?
– Очень просто. Как вы уже сами сказали - старик начал сходить с ума.
– Да, действительно... Например, эта история с евреями. Он вдруг вообразил, что не столь зловредны сами евреи, как помесь с евреями. То есть смешанные браки с евреями. И продукты этих браков - полуевреи и четвертьевреи. Евреев хоть сразу видно, а эта помесь всегда прячется. Он даже на меня смотрит и говорит: «А что это у тебя, кацо, нос сливою? Может быть, ты тоже того?» - Министр почесал кончик носа пальцем: - Я думаю, в этом виноваты его собственные дети. Тянет их всех к евреем. А его любимица Светлана - так та его совсем доконала. Он у нее одного жениха в Сибирь загнал, так она себе другого выкопала - и опять еврей. Тогда он и вообразил какой-то сионский заговор и выдумал это дело еврейских врачей-отравителей.
– Типичная мания преследования. - Бывший тайный советник Сталина с сожалением покачал головой. - Прогрессирующая паранойя. Профессиональная болезнь великих людей. Цена бессмертия.
– Потому вы и решили, что пора вычистить его самого. Что ж, Максим Алексаныч, этим вы спасли жизнь многим, включая и меня самого. Вот не знаю только, чем вас, дюша лубезный, за это отблагодарить. Ведь старик так засыпал вас орденами, что единственное, чего у вас еще нет, - это медаль «За спасение утопающих». - Министр посмотрел на часы: - Ну, мне пора ехать на траурное заседание ЦК. Будем плакать и посыпать голову пеплом.
Поднимаясь с кресла, он вспомнил про свой ишиас, который не давал ему покоя последние дни, и про то, что он включен в почетный список членов правительства, которые будут нести гроб с набальзамированной мумией в Мавзолей. Потирая спину ладонью, министр повернулся к своему первому заместителю и поморщился:
– Ох-ох-ох, опять поясницу ломит. Покойничек-то ваш, а нести его мне придется. Опять вы выгадали. И почему это вам так везет?